Вскоре после установления в Якутии советской власти правительство приступило к осуществлению мероприятий по освоению этого богатого и обширного края и в первую очередь, конечно, его транспортных путей.

В 1920 г. Управление Восточно-Сибирского водного транспорта совместно с Главным Гидрографическим управлением снарядило экспедицию в устье реки Лены и бухту Тикси. Хотя в дооктябрьский период там уже несколько раз производились исследовательские работы, однако возможности развития судоходства в этом районе так и не были выяснены. В задачу экспедиции входило подробное обследование дельты Лены и составление атласа карт.

Начальником экспедиции стал гидрограф и опытный полярный моряк Ф.А. Матисен, а его помощником Н.И. Евгенов.

В апреле 1920 г. Евгенов добрался до Иркутска, где Матисен уже работал над снаряжением экспедиции. Это было трудное дело: ни продовольствия, ни материального оборудования не хватало, все приходилось собирать по крохам в разных учреждениях. Особенно плохо было с теплой одеждой и обувью.

С грехом пополам закончив все приготовления, личный состав экспедиции отправился из Иркутска обозом в селение Качуг, расположенное по верхней Лене, откуда предстояло пройти около 4800 км по реке до места работ. Добирались до Киренска сплавным способом, дальше до Якутска на пароходе.

«После полуголодной жизни в Иркутске, – пишет Николай Иванович в своем дневнике, – участники экспедиции быстро восстанавливали свои силы, уничтожая продукты, которые удавалось выменивать во время остановок парохода на табак, предусмотрительно закупленный в Иркутске».

В Якутске экспедиция получила свои «плавсредства»: железную баржу «Внучку», вельбот с подвесным мотором, две морские шлюпки и небольшой, но мореходный пароход «Лена». Этот пароход пришел в 1878 г. северным морским путем из Норвегии до устья Лены вместе со знаменитой «Вегой» Норденшельда. «Вега» пошла дальше во Владивосток, а «Лена» стала работать в Ленском речном бассейне.

В 1920 г., как и в предыдущие годы, «Лена» должна была довести на буксире до дельты караван из четырех рыбачьих барж с рыбаками и их домашней утварью, с бочками для рыбы, снастями. К каравану присоединили и экспедиционную «Внучку».

16 июня караван тронулся в путь. Во время пути по реке от Якутска до дельты Лены на палубе «Внучки» был сооружен домик для работников экспедиции. Большое внимание было уделено его утеплению. Изготавливали также запасные весла для шлюпок, построили несколько «веток» – плоскодонных лодочек для одного человека.

После 12-дневного пути, 28 июня караван достиг острова Столб, от которого начинается разветвление основных проток Лены, – фактическое начало ее дельты.

Разделившись на несколько небольших партий, участники экспедиции приступили к намеченным исследованиям.

Евгенову не терпелось скорее добраться до бухты Тикси, где его партия должна была произвести судовой промер и мензульную съемку берегов. Но пройдя на «Лене» по восточной Быковской протоке, одной из наиболее судоходных проток дельты, и дойдя до мыса Быкова, они обнаружили, что она покрыта не взломанным льдом. Пришлось повернуть обратно и заняться тщательным обследованием пройденного фарватера с расстановкой вдоль него створных знаков.

Весь месяц экспедиция производила промеры, съемки, триангуляционные работы. Полярный день позволял не прерывать их и в ночные часы в случае, если в дневные непогода вынуждала «отдыхать». Не прекращались охотничьи вылазки, благодаря которым сотрудники экспедиции почти ежедневно имели к обеду свежую «дичину». Большинство островов дельты было испещрено озерками, населенными разными пернатыми представителями фауны, наполнявшими воздух своими криками. Дикие олени встречались редко; только двух удалось добыть за время экспедиции. Но всевозможные виды уток, и особенно гуси, не успевшие опериться после линьки и потому плохо летавшие, становились легкой добычей охотников.

К вечеру 22 июля задул свежий норд-вест, достигший вскоре штормовой силы и наделавший много бед. Вода в протоках стала быстро подниматься и достигла 2 м выше обычного. Низменные части островов были затоплены. Одна из промерных партий не успела перевести вельбот, с которого производила измерения, в более защищенное место, вельбот был быстро захлестнут сильной волной и затонул. С большим трудом добрались работники до берега, который в этом месте, к счастью, был довольно высок. Через день мокрым и голодным людям удалось благодаря спаду воды поднять вельбот и добраться до «Внучки» – базы экспедиции.

Плохо пришлось партии Евгенова. Когда вода начала резко подниматься, их шлюпку стало бить о прибрежное нагромождение плавника. Стоя по пояс в воде, работники партии подняли шлюпку на плавник, где ее быстро занесло песком, а сами забрались на небольшую и узкую, шириной 130–150 м возвышенность берега, окруженную бушующими волнами протоки и вышедшей из берегов лагуны. В случае дальнейшего подъема воды положение партии стало бы угрожающим, но ветер, не утихая, сменил направление, и вода вскоре спала. Это позволило спустить шлюпку на воду и добраться до базы. «Внучке» и «Лене», стоявшим в защищенном от волнения месте, шторм не причинил вреда, а в одном отношении он даже оказал пользу, взломав лед в бухте.

К 1 августа вся бухта очистилась от льда, можно было приступить к ее изучению. Произведенные зигзагообразные галсы установили, что вход в нее с моря доступен для судов с большой осадкой, а рекогносцировка в заливе Булункан (один из заливов бухты) подтвердила мнение Матисена о пригодности его для отстоя морских судов.

Работы продолжались весь август, лед ни разу им не помешал и только находившие внезапно туманы, становившиеся иногда, по выражению моряков, «молочными», держали пароход по несколько часов в плену. Приходилось отстаиваться в спокойном месте, что «Лена» и делала, нередко пришвартовываясь на эти часы к яхте «Заря» – судну полярной экспедиции Э. Толля, оставленной в бухте Тикси.

31 августа «Лена» совершила последний рекогносцировочный промер бухты, последняя маршрутная опись была произведена 4 сентября, а через день экспедиция вместе с караваном рыбачьих барж покинула дельту.

Работы 1920 года выявили необходимость продолжить исследования в районе устья Лены.

Руководство Усть-Ленской экспедицией 1921 года было поручено Н.И. Евгенову.

В план экспедиции помимо продолжения прошлогодних работ вошла рекогносцировочная съемка Оленекской протоки до ее морского бара (подводной мели вблизи устья) и морского побережья от него до устья реки Оленек, а также, по возможности, попутная съемка нижнего течения реки Лены – от Якутска до устья.

Снаряжение экспедиции потребовало таких же хлопот и усилий, как и в прошлом году, единственное, что не вызывало такого, как раньше, беспокойства, это обеспечение продовольствием. Опыт показал, как велики охотничьи запасы в дельте. Кроме того, экспедиции было разрешено иметь некоторое количество так называемой контр-валюты, то есть мануфактуры, «кирпичного» чая и листового табака для обмена на продукты и оплаты услуг местного населения. Труднее всего было получить одежду. Только половина работников экспедиции получила гимнастерки, брюки и сапоги, а плащ и рукавицы достались лишь одной трети нуждающихся.

Неприятно было то, что вместо «Лены» с ее прекрасным опытным капитаном Н.С. Горовацким экспедиции предоставлялся небольшой речной пароходик «Сынок», не имевший ни команды, ни капитана. Их пришлось приискивать, а это оказалось трудоемким делом.

Несмотря на все неполадки, работы экспедиции начались без чрезмерного опоздания.

25 июня 1921 г. из Якутска в низовья Лены вышел рыбачий караван и с ним «Внучка», вельбот и шлюпки. Через два дня отправился в путь и «Сынок», с которого предполагалось вести попутную опись реки. Опись отнимала у Евгенова и его помощников много времени, но насколько же она была приятней подготовительных сборов!

Мореходность «Сынка» имела плохую репутацию, прочность его была сомнительна. Совершить на нем поход в бурное низовье реки и даже, может быть, выйти в море казалось многим опрометчивым шагом. Все же команду укомплектовали, – как всегда, помогла «выигрышная карта» дельты – ее охотничье богатство. Накануне отплытия получили, наконец, и согласие быть капитаном от Ф.К. Шрека – швейцарского подданного. Он в течение двух лет плавал помощником капитана на одном из пароходов Ленского речного пароходства.

13 июля перед «Сынком» сквозь мелкую сетку моросящего дождя темным туманным пятном вырисовался мрачный остров Столб. «Внучка» – база экспедиции, в это время уже была отведена к своей прошлогодней стоянке, и находившиеся на ней экспедиционные партии приступили к запланированным работам. «Сынок» же направился к Туматской протоке, чтобы с нее начать поиск фарватера для выхода в море через западную часть дельты. Таким образом, вся «семья» была при деле.

27 июля «Сынок» направился по Оленекской протоке к морю. Маленький пароход с дровяной топкой котла не был пригоден для морского плавания, но это ничуть не мешало горячему желанию Евгенова и его товарищей пойти вновь открытым путем и проникнуть в Оленек с моря.

Пройдя обширный бар Оленекской протоки, несколько раз при этом попадая в песчаные ловушки, заставлявшие пароход кружиться на месте, «Сынок» вышел, наконец, на относительно большие глубины. Взял курс на запад по направлению к дельте Оленека, и словно «Мальчик-с-пальчик» отмечал вехами свой путь, чтобы облегчить дорогу домой.

Вскоре берега скрылись из глаз; стали попадаться отдельные льдины, заметно увеличилась качка; настроение у мореплавателей было приподнятое: наконец-то вышли в море!

После двух часов пути, когда на юго-западе начал вновь вырисовываться берег, «Сынок» двинулся к нему и… сел на мель.

Позднее Николай Иванович «в лицах» рассказывал об этом эпизоде.

Капитан, стоявший на мостике рядом с Евгеновым, побледнел.

– Я же предупреждал…, – простонал он, но Евгенов уже командовал в рупор:

– Стой! Полный назад! – и уже потом, повернувшись к капитану, успокоил:

– Ничего, взбодримся!

Его реакция, как только он услышал скрип винта и ощутил легкую дрожь корпуса судна, была мгновенной. Команда была своевременной, и судно не успело глубоко завязнуть в песке. Капитан, никогда ранее не плававший в море, согласился командовать «Сынком» при условии, что в море управлять пароходом будет не он, а Евгенов. Для речного пароходика посадка на мель в море могла бы оказаться гибельной, но все окончилось благополучно: спустили шлюпку и при помощи завоза якорей сошли с мели. Вновь пришлось повернуть на северо-запад. Поход затягивался, и Евгенов стал уже прикидывать, что именно из дерева, имеющегося на корабле, можно будет пустить в топки вслед за последним поленом дров.

Прошло несколько часов утомительного похода «на ощупь», пока не вышли на глубокую борозду, по которой можно было двигаться на юг, к устью Оленека. Устье очень красиво при подходе к нему с моря: два высоких темных мыса на светлой воде, а за ними – голубая цепь холмов, уходящих в туманную даль.

2 августа «Сынок» вошел в главное русло Оленека и остановился у селения Усть-Оленского, расположенного на высоком западном берегу реки, дав перед этим приветственный свисток. Евгенов почувствовал себя очень смущенным, однако, когда при первой встрече с местными жителями в ответ на свое «здравствуйте» услышал: «не свистите, не стреляйте, дичь не пугайте!»

5 августа «Сынок» вышел в обратный путь.

11 августа «Сынок» вернулся на базу экспедиции. У Евгенова было прекрасное настроение – он считал, что окончился удачный поход. Но на базе его ждало большое огорчение – штормом разбило о прибрежные скалы вельбот. Людей на нем не было. Отправившаяся под парусами на вельботе описная партия работала на восточном побережье бухты Тикси, когда налетевшим шквалом вельбот оторвало от берега. Работники партии пешком благополучно вернулись на «Внучку», успешно закончив опись. Это сообщение не могло не радовать Евгенова, и все же при воспоминании о славном вельботе в его сердце «скребли кошки».

Вторую половину августа экспедиция использовала на окончание своих плановых работ и их небольшое перевыполнение: была рекогносцировочно обследована центральная Саардахская протока дельты.

5 сентября пришедшая из Якутска «Лена» кончила сбор рыбачьих барж и повела караван вверх по реке. На буксире к каравану прицепили и «Сынка», так как его котел без капитального ремонта отказывался работать, сказалась непрерывная чрезмерная топка.

23 сентября экспедиция прибыла в Якутск.

Давно уже осуществились мечты Евгенова: в бухте Тикси построен порт, речные и морские суда ходят по фарватерам Быковской, Оленекской и Саардахской проток, но научные исследования на Северном морском пути, в которых деятельное участие принимала Усть-Ленская экспедиция, продолжаются.

Собранные во время Ленской экспедиции научные данные послужили базой для создания целого ряда статей. В их числе два Атласа карт дельты реки Лены и ее нижнего течения, морская опись рек Лены и Оленек, материалы по лоции бухты Тикси и др. /12/. Все эти работы, впоследствии обобщенные в монографии, были высоко оценены научной общественностью. Русское Географическое общество в 1924 году наградило Н.И. Евгенова золотой медалью «За работы по географии и гидрографии Восточно-Сибирского моря».